С незапамятных времен по берегам рек Камы, Вишеры и Колвы жил народ. Пермяками называли они себя, жили мирно. Хлеб сеяли, скот разводили. Старики говорят, что даже
лосей приручить хотели. Вместо лошади, будь-то они у них были. Правда, не у всех. Народ тех людей лесными всадниками называл. Скрытно они жили от других. Говорят еще, что какой-то Золотой бабе молились. Кто их знает? Давно это было.
А пермяки строили себе деревеньки, да от злого люда городища поставили с валами, рвами и тыном. По пермяцки-то "кор" ли, "кар" ли - город значит. Вот и назвали они свои городки: Анюшкар, Искор, Редикор, к этим-то городищам в тяжелые для Руси времена и потянулись беглые люди. Стали избы рубить, землю пахать, с пермяками хлеб-соль водить да родниться.
Дошло до того, что князь Московский Василий темный (слепым он был) прислал к Каменному поясу свово князя. Михаилом Ермоличем звался тот правитель. Да не угодил он, видать, чем-то сыну-то Васильеву, Ивану Великому, тот и прикажи Ермоличу-то: "В стольном своем граде Чердыни тебе не жить, а жить в новом срубленном городу Покча". Ну что ж против силы, оно, известно дело не попрешь. Стал жить Михаиле Ермолич в Покче. А землю-то нашу, которую в Москве Пермью Великой звали, в те далекие времена со всех сторон окружили татарские царства: с полудня - казанцы, с восхода - сибирцы. Того и гляди рубежи перейдут. Только где они, эти рубежи-то? Сразу и не определишь. Кругом тайга. Да и откуда ждать ворога, тоже не известно. Вот и стояли денно и ночно на башнях городецких зоркие вой да ребятишки. Осматривали окрест, не видать ли чего необычного. А во владениях Пелымского князька Асыки уже вовсю острили копья, калили стрелы, да плели из ивняка щиты. По наущению сибирского царя надумал тот Асыка Пермь Великую разорить. Собрал он татар да вогулов и, словно черная туча, свалился с Каменного пояса на пермскую землю. Тяжело пришлось тогда людям, ох, как тяжело.
Асыка-то тогда сразу под Искор пошел, а было то на Параскеву Пятницу. Говорят в народе, бабий, мол, праздник, а она заступница многим нашим воям жизнь спасла.
День тогда выдался хмурый такой. Тучи так снегом-то и налились, Асыка с войском к городку подступил. Русские с пермяками на горе воевали. Городище то на горе стоит, а под ним камень есть, Узкая улочка прозывается. Храбро, говорят, бились защитнички городища, камни на татар так и сыпались, бревнами по десятку врагов сметали с вала. От горящих стрел масляные халаты нехристей, что твои факела вспыхивали. Да уж больно неравные силы были. Много раненых воев в городище скопилось. Вот тогда свинцовые тучи расступились, и пред всеми предстала Святая мученица Параскева, нареченная Пятницею. Ну, точь в точь, как в храме. Роста высокого, взгляда сурового, но с добротой и с лазоревым венком на голове. Возьмет она раненого воя да с городища по Узкой-то улочке и несет. Татары с вогулами рты пораскрывали. Руки и ноги у них онемели. А Святая наша с городища все воев-то носит. Одного отнесет, за другим возвращается, да снова с городища по Узкой улочке на поле идет, а там лес стоит. Тут в лесу она их и прятала.
Потом уж, когда Асыка городище сжег, да оставшихся защитников перебил, спасенные вой хоронили своих друзей в том лесу, в котором их Параскева укрывала да лечила. С тех пор тот лес никто не трогает. Почитают его, а по Узкой улочке люди стали ходить молиться. Поднимешься по Узкой улочке - все грехи с тебя и спадут. Верили, бывало, в это.
А Асыка, негодник, под Покчей объявился, князь Михаиле, даже весь в Чердынь не успел подать, как навалились нехристи-то. Бились в Покче сильно, да воев у князя было мало, так и погиб он вместе со всеми. Асыка тем временем и саму Чердынь в осаду взял, да все грозился сжечь. Однако Богу, видно, было угодно, чтобы град и храмы Чердынские устояли, не взял их Асыка, ушел. Всю Пермскую землю прошел, сильно поразорил. Давно это было, а люди помнят. Вот так.
Автор: Игорь Яковлев
Главная
